Podcast #44 Non-Ukrainian Ukrainian Dance (3)
Музыкант и этномузыколог Илья Сайтанов ставит многоточие в своем рассказе о бесконечных превращениях мелодии украинского танца "Карапет", которую все, включая украинцев, считают чужой.
Добрый день, с вами Илья Сайтанов в музыкальном подкасте «Радио Эшколот». Мы продолжаем рассказ о мелодии, которую в Украине знают как «Карапет». В России – это «Девочка Надя» или «Сизая голубка», а в Беларуси – «Лысы» или «Зялёная рошча».
Колбанцева Зинаида (Клiмавічы, Магілёўская вобласць) - Зялёная рошча
Начало нашего рассказа – в двух предыдущих выпусках подкаста (первая часть, вторая часть).
Мы начали с самого раннего известного прототипа – мелодии «Наурской лезгинки», и потом успели послушать и обсудить некоторые украинские, русские, финские и еврейские версии этой мелодии. Так мы дошли в её истории до начала 20-х годов XX века.
Остановились мы вот на таком детективном вопросе. Нам известны еврейские песни на нашу мелодию из греческих Салоников, например El estañador:
Но там же в Салониках, в те же годы наверняка ведь были и версии на других языках, прежде всего на греческом. Или всё таки у греческих евреев была «монополия» на мелодию «Наурской»? Разгадывать эту загадку пришлось весь прошлый 2021 год. И кое что удалось откопать накопать интересное.
Сперва нашлась песня «Аман Катерина му». Здесь с «Наурской» совпадают первые две строки припева и только они.
Пел Стеллакис Перпиниадис, запись 1937-го года.
Это уже неплохо, но такой маленький фрагмент может быть случайным совпадением.
Упоминание «Аман Катерина му» в связке с «Наурской», или «Карапетом» было довольно просто нагуглить, остальное было посложнее.
Следующим шагом мы обязаны Ривке Хавасси, замечательной исследовательнице из Израиля. Она нашла мелодию «Карапета» в оперетте «Христина» композитора Теофрастоса Сакелларидиса.
«Она нашла» сказать легко, а как это выглядело на практике? Вот что написала мне Ривка в ответ на вопрос, как она вышла на «Христину»:
I was researching the musical contacts between the Jews of Thessaloniki and the surroundings, so I bought many CDs of Greek “retro” music, operettas, tangos etc. This song was in one of them.
Я исследовала музыкальные контакты между евреями Салоников и их окружением, так что я покупала много CD с греческой «ретро» музыкой, опереттами, танго итд. Песня нашлась на одном из них.
Мягко скажем, немаленькая работа.
Αλίκη Ζωγράφου – «Χριστίνα» (1928), Θεόφραστος Σακελλαρίδης – Φέρτε μου να πιω
Пела Алики Зографу.
Вообще, оперетта – правильное место поисков в таких случаях. Если вы помните историю мелодии «Юскюдара», которой посвящён отдельный подкаст Эшколот, её самая ранняя известная нам версия появляется тоже именно в оперетте.
И всё же, может Сакелларидис использовал в оперетте мелодию именно еврейской песни? Или у него был шанс услышать греческий прототип?
Последний на сегодня шаг в этом расследовании сделал греческий исследователь Никос Ордулидис. В конце прошлого года он опубликовал в интернете запись песни Ο λούστρος с грампластинки 1929 года.
Слушать (Μ. Λιόκης – Ο λούστρος)
Запись сделана в Стамбуле. Но по тексту песня Ο λούστρος близка к тем двусмысленным песням на языке ладино, которые пелись на нашу мелодию в Салониках. Только здесь вместо дантиста или лудильщика в роли маленького героя большого секса – чистильщик обуви. Вот что пишет Никос Ордулидис:
It has sexual connotations, and it talks about an old lady that wants her "shoes" to by "shinned" by the loustros, who is a young age street guy that polishes the shoes.
Это песня с сексуальными коннотациями, и она рассказывает о пожилой леди которая просит, чтобы молодой чистильщик обуви, λούστρος, «почистил» её «башмаки».
Почему «почистил башмаки» взято в кавычки мы подробно обсудили в прошлом выпуске подкаста (также здесь).
Никос Ордулидис свои находки размещает на сайте «Виртуальный архив музея Кунадиса», который я очень рекомендую нашим слушателям. Никос Ордулидиса открыл там специальный раздел Cosmopolitanism in music in a wide geographical span, то есть “космополитизм в музыке в широком географическом охвате.”
Теперь там можно почитать истории многих и многих песен-путешественниц, в том числе русских и еврейских.
Итак мы получили ответ на один вопрос – монополии нет, был и греческий текст на нашу мелодию. Но мы всё ещё не знаем никакого другого балканского текста 1920-х годов на неё, например, болгарского или македонского, и это странно. Так что расследование продолжается.
Вернёмся теперь ненадолго к вопросу о «Карапете» как мелодии еврейского танца. Ещё в самом начале первой части нашего рассказа мы сказали, что эта мелодия не зафиксирована нигде в клезмерском репертуаре – ни в записях, ни в нотных публикациях крупнейших исследователей, ни в Европе ни в Америке.
Но в итоге добрался я и до еврейского ашкеназского танца на эту мелодию. Правда, только до упоминания о нём, причём короткого, косвенного и довольно позднего. Но обо всём по порядку.
Начнём с того, что на нашу мелодию есть тексты песен на идиш. Эти песни знают и поют до сих пор, хотя сильно популярными идишские варианты я бы не назвал.
Замечательный вариант текста прислал мне профессор Мартин Шварц – он слышал его от своей мамы.
Vuzhe zant ir imetik
fun di tnoyim kimendik
kreplech (Peyres) veln mir esn
trinkn veln mir vayn,
Moshiakh vet kimen,
khasenes vet zayn.
Что же ты грустишь,
возвращаясь с помолвки (тноим).
Будем мы есть креплах (пельмени),
будем пить вино.
Придёт Мошиях
и будут у нас свадьбы.
Так в нашей истории появляется мотив прихода Мессии.
Но более популярен другой текст, «А йолд ин капелюш».
А йолд ин а капелюш – это не очень доброжелательная идишская идиома, «болван в шляпе». Шляпа это символ образованности, интеллигентности, как мы понимаем.
Вот идет болван в шляпе – в капелюше
Сочиняет он фантазии.
С него срывают капелюш,
И вымазывают его сажей.
Я сказал «более популярен другой текст» – не совсем точно, правильнее было бы сказать другие тексты. Потому что у песни «А йолд ин капелюш» нам известно несколько вариантов текста.
Вот, например, такой вариант записала Хава Шмулевич в одной из её экспедиций:
Запись сделана в Литве между 1987 и 1988 годами.
Литва здесь не случайность. Судя по всему, именно у литовских евреев бытовала песенка с таким текстом.
И именно в Литве, в Швенчёнисе, родился поэт Менке Кац. И жил потом в Михалишках, это современная Беларусь. А в 1920 году эмигрировал в Соединённые Штаты. Сегодня Швенчёнис и Михалишки находятся в разных государствах, но исторически это всё была Литэ.
Что такое еврейская Литэ рассказывал Дмитрий Слепович в одном из наших предыдущих подкастов.
Так вот, в 1985 году Менке Кац был приглашён преподавать в Оксфорд на летнюю программу языка и литературы идиш. Он подготовил для студентов сборник идишских песен (печатная версия). А его жена Ривке Катц нарисовала к нему иллюстрации.
И сборник этот начинается с песни ”Der yold in kapelush”. А в её подзаголовке песни читаем «А михалишкер танц» – танец из Михалишек.
Что это был за танец? Мы может никогда и не узнаем. Но пока что это единственное упоминание хоть какого-нибудь танца в связи с еврейскими вариантами «Карапета». Кто знает больше – напишите нам.
Послушаем ещё один вариант, на этот раз из коллекции Рут Рубин. Поёт Харри Ари, запись 1955 года.
Harry Ary - Geyt a yold in kapelyush
Поговорим теперь про «Сизого голубочка».
Ансамбль казачьей песни «Сакма» – «Милый мой дедочек»
Песня эта хорошо известна в России, Украине и Беларуси:
Ансамбль баянистов – Беларуская народная песня «Мілы мой дзядочак»
У песни этой много вариантов, нас будет интересовать тот, в котором бабке предлагается борониться от деверя ледорубом, а тренироваться, чтоб сил хватило – в турпоходе:
Ах, когда помрешь ты, милый мой дедочек,
На кого оставишь, сизый голубочек?!
На деверя бабка,
На деверя Любка,
На деверя ты моя
Сизая голубка!
Деверь будет драться, милый мой дедочек,
Деверь будет драться, сизый голубочек!
Боронися бабка,
Боронися Любка,
Боронися ты моя
Сизая голубка!
Чем же борониться, милый мой дедочек,
Чем же борониться, сизый голубочек?!
Ледорубом бабка,
Ледорубом Любка,
Ледорубом ты моя
Сизая голубка!
Ледоруб тяжелый, милый мой дедочек,
Ледоруб тяжелый, сизый голубочек?!
Тренируйся бабка,
Тренируйся Любка,
Тренируйся ты моя
Сизая голубка!
Где ж тренироваться, милый мой дедочек,
Где ж тренироваться, сизый голубочек?!
В турпоходе бабка,
В турпоходе Любка,
В турпоходе ты моя
Сизая голубка!
Где же взять путевку, милый мой дедочек,
Где же взять путевку, сизый голубочек?!
В профсоюзе бабка,
В профсоюзе Любка,
В профсоюзе ты моя
Сизая голубка!
Где же взять мне денег, милый мой дедочек,
Где же взять мне денег, сизый голубочек?!
Спекулируй бабка,
Спекулируй Любка,
Спекулируй ты моя
Сизая голубка!
Чем же спекулировать, милый мой дедочек,
Чем же спекулировать, сизый голубочек?!
Самогоном бабка,
Самогоном Любка,
Самогоном ты моя
Сизая голубка!
По появлению в тексте ледоруба легко догадаться, что песенка была частью репертуара туристов или альпинистов. Но давайте присмотримся к тексту повнимательнее. В нём сочетаются неупотребительные сегодня «во середу» и «борониться», «деверь» (вы помните ещё кто это? И чем он от отличается от шурина?), и советские реалии, вроде турпохода и профсоюза.
Как так получается? Это что, стилизация? Или это текст из деревни, где говорили «по старинке», уже во времена турпоходов и ледорубов?
Некоторую подсказку даёт нам украинская песня про Пархомиху.
Она поётся совсем на другую мелодию, но рассказывает похожий сюжет и почти теми же словами:
Один:
Ой діду мій Пархоме,
Що я буду робить, як ти вмреш?
Хор:
Ой по миру, бабко,
Ой по миру, любко,
Ой по миру, Пархомихо,
Сивая голубко!
Один:
Ой діду мій Пархоме,
Я собак боюся.
Хор:
Ой з костурцем, бабко,
Ой з костурцем, любко,
Ой з костурцем, Пархомихо,
Сивая голубко!
Один:
Ой діду мій Пархоме,
Де я костурця візьму?
Хор:
Ой до лісу, бабко,
Ой до лісу, любко,
Ой до лісу, Пархомихо,
Сивая голубко!
Один:
Ой діду мій Пархоме,
А чим я вирублю?
Хор:
Сокиркою, бабко, сокиркою, любко,
Сокиркою, Пархомихо, сивая голубко!
Один:
Ой діду мій Пархоме,
А де я сокирки візьму?
Хор:
До коваля, бабко, до коваля, любко,
До коваля, Пархомихо, сивая голубко!
Песня «Ой дiду мiй Пархоме» записана впервые в 1899 году, то есть она старше Советского Союза. Вероятно какой-то родственный ей текст стал прототипом «Сизой голубки». А потом в уже существующую песню были внесены советские реалии, например в песне про деда Пархома и Пархомиху, на месте ледоруба мы видим костурець – костыль. Так что на часть вопросов мы ответ получили.
Но непонятные места в тексте «сизого голубочка» всё равно остаются. К примеру: в песне про деда Пархома бабка задаёт очень логичный вопрос «Що я буду робить, як ти вмреш». «Что я буду делать, когда ты помрёшь». А в «Сизом голубочке» вопрос звучит как-то странно: «А когда помрёшь ты, старый мой дедочек». Это к чему такой вопрос? Вот вы хотели бы такой вопрос услышать, да ещё от своей жены? И сможете ли вы дать точный ответ?
Разгадкой мы обязаны Галине Викторовне Копытовой. Процитируем здесь небольшой фрагмент её доклада в Российском Институте Истории Искусств (и статьи).
Доклад назывался «„Сидор Карпович“: бродячий сюжет в отечественной поэзии и музыке» и посвящён он песне вот с таким текстом (это вариант аж 1780-го года):
Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Много ль тебѣ на свѣтѣ пожить будетъ? —
— «Семьдесятъ лѣтъ, бабушка, семьдесятъ лѣтъ,
Семьдесятъ, Пахомовна, семьдесятъ!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Когда тебѣ умереть будетъ? —
— «Въ середу, бабушка, въ середу,
Въ середу, Пахомовна, въ середу!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Когда тебя погребать будетъ? —
— «Въ пятницу, бабушка, въ пятницу,
Въ пятницу, Пахомовна, въ пятницу!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Когда тебя поминать будетъ? —
— «Въ суботу, бабушка, въ суботу,
Въ суботу, Пахомовна, въ суботу!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Чѣмъ намъ тебя поминать будетъ? —
— «Блинками, бабушка, блинками,
Блинками, Пахомовна, блинками!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Во что послѣ тебя позвонить будетъ? —
— «Въ сковороду, бабушка, въ сковороду,
Въ сковороду, Пахомовна, въ сковороду!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Много ли послѣ тебя дѣтушекъ останется? —
— «Семеро, бабушка, семеро,
Семеро, Пахомовна, семеро!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
Чѣмъ мнѣ поить-кормить будетъ? —
— «По міру, бабушка, по міру,
По міру, Пахомовна, по міру!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
По міру ходить — зима студена! —
— «Въ лапоткахъ, бабушка, въ лапоткахъ,
Въ лапоткахъ, Пахомовна, въ лапоткахъ!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
По міру ходить — собаки съѣдятъ! —
— «Съ палочкой, бабушка, съ палочкой,
Съ палочкой, Пахомовна, съ палочкой!» —
— Государь ты нашъ Сидоръ Карповичъ!
По міру ходить — не во что сбирать! —
— «Въ сумочку, бабушка, въ сумочку,
Въ сумочку, Пахомовна, въ сумочку!»
Пѣсенникъ 1780 года, часть III, стр. 129
Послушаем запись 1976 года из деревни Пустынька, запевает Лебедева А.И. 1892-го года рождения.
Тексты этой песни фиксируются в печатных источниках с 1773 года. И до XX столетия она сохраняла свою популярность. Её пели, цитировали, переделывали и варьировали. Приведём здесь только один пример: опера «Сказка о царе Салтане» Н. А. Римского-Корсакова, скоморох и старый дед развлекают царевича вот такими шутками-прибаутками:
Слушать (Н. А. Римский-Корсаков, 1874 г. Опера «Сказка о царе Салтане», действие I. Диалог Старого Деда и Скомороха. Старый Дед: Павел Чекин, Скоморох: Марк Решетин. Оркестр Большого Театра СССР, запись 1959 года)
В общем, песня была популярная и вероятно, известный сегодня текст «Сизого голубочка» вырос из как раз одного из вариантов «Сидора Карповича». А потом приспособлен к нашей мелодии.
Но что интересно, песня про Сидора Карповича была частью «покойницкой игры». На русском Севере она бытовала вместе с инсценировкой песни Маврух, то есть Мальбрук, который «в поход собрался».
Игра состояла в пародийном отпевании и оживлении «покойника», ряженного в белый саван, с вставленными репяными зубами, которого носили по избам в сопровождении «причта» — ряженных в рогожные одеяния.
В сборнике «Северная народная драма», который издал в 1911 году Николай Евгеньевич Ончуков читаем: «Маврух» — игра старинная. Ее знали старики, но теперешняя молодежь едва ли знает, так как «Мавруха» нигде уже не играют. В селе Нижмозеро «Мавруха» бросили играть с тех пор, как местный священник запретил играть; он сказал, что играющих в «Маврухе», в случай смерти их, он отпевать не будет, так как они уже отпеты в игре».
Вообще, «Маврух» это не единственная покойницкая игра, покойницкие игры - это целый жанр. Например, в рождественском обряде вождения козы на Украине есть эпизод, когда коза «помирает», её безуспешно лечат, и оживляют чем-нибудь вроде куска сала или стопки водки.
Обряд водіння кози, село Глибочок, Борщівський район, Тернопільська область, 2019 год
Снова процитируем Галину Викторовну Копытову:
Покойницкие игры состоят из четырех частей: отпевание покойника, оплакивание его, прощание с ним и оживание. Цель их, смысл в том, чтобы дать возможность узнать, проверить, вспомнить, как совершаются похороны, и одновременно символический, мифологический.
Так, слой за слоем, мы добрались с вами до мифа. В фольклорном тексте мифологическая основа обычно где-то рядом, только мы её не замечаем. Главное знать, на что посмотреть.
Вот теперь становится понятно, откуда в нашей песне про «сизую голубку» странный вопрос «а когда помрёшь ты», обращённый к живому человеку. Уж в игре-то он вполне допустим, а в мифе совершенно логичен.
«Сидор Карпович» или кто-то из его «родственников» оставил свой след и в еврейском хасидском репертуаре.
Цитирую повесть «Человек, который забыл свою жизнь» Семёна Гехта:
Иногда они пели хасидские песни с дурманящими юные головы словами, но пели их там столь уныло, что слова растворялись в этом похоронном звоне. В одной песне рассказывается, как один ерусалимец поехал в город Тальное, к великому раввину за мудростью. Ехал он долго, спал в лесу и в поле, ел траву и дикие злаки. Ехал и не мог доехать. Разные мысли приходили ему в голову. Кончается песня следующими словами: Ув середу Настя, Ув субботу Любка. Ув середу ты моя, Сизая голубка.
Поёт Хаим Леваков, запись 1998 года.
Вообще, эту песню записали фольклористы, и не один раз. Но все известные мне записи состоят из одного вот этого припева «Ув середу Настя». О сюжете про поездку в Тальнэ мы знаем только из упоминания в повести Семёна Гехта.
Если кому-то знакома полная версия хасидской песни про Тальнэ, Настю и Любку – напишите нам, пожалуйста, на rslon@mail.ru, заранее спасибо.
Подведём коротко итоги.
Сегодня мы коснулись трёх небольших сюжетов: идишской, греческой и русской песни на нашу мелодию. А всего за три выпуска обсудили примерно с десяток разных версий.
В начале разговора у нас был камешек под ногами – непризательный и безынтересный. И хотя вопросов осталось больше чем ответов, в новом качестве мелодия «Карапета» получила огранку, где грани – это истории, стоящие за разными родственными версиями. И получился у нас самоцвет о множестве граней.
За кадром осталось ещё много интересного. Вот например, кто такой Карапет? Откуда это имя? Или, в какой из версий наша мелодия номинировалась на Грэмми (а было и такое)?
Всё это когда-нибудь в следующий раз.
Хочу поблагодарить всех кто мне помогал и чьи материалы были использованы при подготовке подкаста. Моя работа была бы невозможна без таких замечательных предшественников. И предлагаю послушать ещё одну украинскую песню всё на ту же мелодию, одно из моих самых любимых исполнений.
«Я тому не винна, що перина зимна». Виконує жителька села Довге-Гірське, Дрогобицького р-ну, Львівської області, Степанія Семенівна Валькович:
